Династия Багратионов (Грузинский Царский Дом)

Багратиони (Багратионы) Багратиды — династия, с IX до XIXв. занимавшая престол Грузии. Достоверно известно, что предки Багратионов были родом из области Спери (совр. Испир в Турции). Эта семья добилась большого влияния в Закавказье уже в VI — VIII вв. Одна из ветвей Багратидов возвысилась в Армении, другая — в Картли, и обе сумели завоевать господствующее положение среди местной знати, заняв царский престол.

Известный зарубежный иссле­дователь кн. Кирилл Львович Туманов возводит грузинских Багратионов, как и угасшую в средние века армянскую царскую династию Багратуни, к Оронтидам, одной из семи крупнейших феодальных семей («великих домов») Древней Персии, сначала сатрапов (наместников), а затем царей Армении (с 331 г. до нашей эры). Эта версия, впрочем, оспаривается многими грузинскими авторами. Традиционная генеалогия Багратионов восходит к библейскому царю-пророку Давиду. Согласно записанному уже в древности преданию, основателем грузинской линии рода был дальний потомок царя Давида Гурам (Гуарам), вместе с тремя братьями (Сааком, Асамом и Варзавардом; все они были уже христианами) прибывший в Грузию при царе Мирдате (Митридате), сыне Вахтанга Горгасала. Три других его брата, Баграт, Абгавар и Мобал, согласно той же родословной ле­генде, породнились с армянскими царями. В христианской Грузии и Армении традиция принадлежности к роду великого царя Давида, от которого происходил по плоти сам Иисус Христос, разумеется, возвышала династию, окружая ее имя ослепительным ореолом. Грузинский царь Давид IV Строитель считался по­томком царя-пророка Давида в 78-м поколении.

Согласно сочинению грузинского историка XVIII в. царевича Вахушти Багратиони, в 508 г. царь Мирдат выдал за Гуарама свою сестру и пожаловал ему звание эристава области Тао, которой правили и его потомки. Умершему в 532 г. Гуараму наследовал сын Баграт, сын которого Гуарам, унаследовавший в 568 г. эриставство над Тао, получил и владения умерших в том же году сыновей царя Мирдата, своих родственников. В конфликте между персами и византийцами он поддержал последних, за что получил высший придворный титул куропалата, а в 575 г. император Юстиниан даровал ему сан царя. Согласно Вахушти, именно Гуарам Куропалат по имени отца первым стал именоваться Багратиони. Его по­томки, поддерживая союз с Византией, носили византийские титулы куропалата, антипата (проконсула), магистра. Как правило, титул куропалата получал глава династии, но случалось и так, что византийцы жаловали его другому представителю рода (таким образом, вероятно, поощряя соперничество внутри династии). В самой Грузии первоначально глава рода именовался эристав-эриставом. В эпоху арабского завоевания Грузии представители этого рода носят также титул эрисмтаваров — верховных князей. Младшим Багратиони в этот период принадлежал местный титул мампали (означавший члена династии, князя крови).

Происходивший из этого рода Ашот I, сын Адарнасе Багратиони, при халифе Мамуне около 813 г. был назначен эрисмтаваром Картли. Но (по-видимому, в результате конфликта с тбилисским эмиром, добившимся независимости от халифата и не желавшим иметь соперника в лице картлийского верховного князя) Ашот затем должен был оставить Картли и укрыться в Южной Грузии — Кларджети, на территории, находившейся под политическим влиянием Византии. Он восстановил разрушенную крепость Артануджи (построенную еще царем Вахтангом Горгасалом) и основал там город, ставший вскоре одним из важнейших центров Южной Грузии. От византийского императора Ашот получил сан куропалата. Поддержку Византии он умело использовал не только в борьбе против арабов, но и для укрепления своей власти внутри страны. Сам Ашот в 826 г. пал от рук врагов (согласно Вахушти, был убит в крепостной церкви Артануджи), некоторые из его сыновей и внуков погибли в междоусобицах. Но именно его потомки — Давид Куропалат и Баграт III — и их преемники сумели добиться власти над всеми грузинскими землями, положив начало единому Грузинскому государству. Еще дед Баграта III — Адарнасе в 888 г. принял титул царя картвелов (грузин), символизирующий власть главы династии над всей Юго-Восточной Грузией. Некоторое время иерархия титулов в Картли была довольно запутанной. В самой Картли титул царя картвелов воспринимался как более высокий, но с точки зрения византийского правительства высшее место занимал носитель титула куропалата; по-видимому, первыми объединили эти звания в одном лице царь Давид Куропалат и его преемник Баграт III. В едином Грузинском государстве титулатура царей расширяется, они именуются «царями картвелов, абхазов, ранов, кахов и армян», ширваншахами, «самодержцами Востока и Запада» и царями царей. Титул царя носят в Грузинском царстве и некоторые младшие члены династии — правители отдельных областей (в исторической литературе их принято называть «провинциальными царями»). Византийские титулы (некогда символизировавшие сюзеренитет Константинополя) выходят из употребления. При установлении в Грузии власти монгольских ханов утвержденные ими соправители двоюродные братья Давид VII Улу (по-монгольски «старший») и Давид VI Нарин (по-монгольски «младший») носят титулы царей, хотя при этом Давид Нарин считается «младшим царем». Впоследствии, фактически разделив между собой царство, они сохраняют царские титулы для себя и своего потомства. Затем Грузия вновь объединяется под властью одного царя, но, увы, ненадолго.

Во второй половине XVI — XVII вв. усиление в Закавказье влияния соседних мусульманских держав — Ирана и Османской империи, несмотря на попытки грузинских царств и княжеств отстоять свою независимость, приводит к установлению вассальной зависимости всех трех ветвей Багратионов от шаха Ирана или турецкого султана. Согласно мирному договору между Турцией и Ираном 1590 г., Картли и Кахети оставались в сфере влияния Ирана, а Имерети и княжества (Мегрелия, Одиши — Абхазия, Гурия и др.) — Турции. Цари Картли и Кахети вступали на престол с благословения персидского шаха. В XVII — XVIII вв. царь Картли носил персидский титул вали — наместника шаха, а царям Кахети был присвоен персами титул хана (как и правителям соседних мусульманских княжеств, например Нахичеванского ханства, вассальных по отношению к Ирану). При этом, впрочем, персы признавали династические права Багратионов, престол занимали, как правило, законные наследники (сыновья, братья царей), и, хотя обострившееся с начала XVII в. соперничество кахетинских и карталинских царей, боровшихся за объединение Восточной Грузии, порой приводило к нарушению этого принципа, все же вплоть до первой четверти XVIII в.в. конечном итоге династическая преемственность торжествовала. При отсутствии законных наследников на престол призывались и внебрачные дети царей и царевичей.

Получая власть от шаха или султана, члены династии должны были обычно принимать мусульманскую веру и новые мусульманские имена. В большинстве случаев это была лишь формальность, и цари-«мусульмане» активно содействовали усилиям Грузинской православной церкви сохранить в стране древнее благочестие.

Но порой на престол вступали и потомки династии, воспитанные в мусульманской среде, действительно «омусульманенные», как пишут о них тогдашние хронисты. Правда, и они, как правило, соблюдали права христианской церкви (отступникам, пытавшимся в угоду шаху или султану насаждать на грузинских землях ислам, редко удавалось сколько-нибудь продолжительное время усидеть на престоле, и порой царствование их завершалось смертью от рук собственных подданных). Формально принимая ислам, цари спасали свою страну от нашествий, в конечном итоге именно таким образом гарантируя подданным свободу исповедовать христианскую веру. Немало представителей династии стали мучениками за веру, проявляя исключительную твердость в тех случаях, когда речь шла только об их личной судьбе. Православная церковь чтит имена этих святых царей и цариц.

В Грузинском Царском Доме, как и в некоторых других европейских династиях (французской, великобританской), никогда не существовало разделения браков на династические и морганатические. Разумеется, на протяжении всей многовековой истории династии Багратионов цари и царевичи охотно роднились с монархами соседних стран, от Византийской и Трапезундской империй и Армянского царства до мусульманских царств, ханств, эмиратов и султанатов. Грузинские царевны становились и женами иранских шахов (цари не могли отказать шаху Ирана, если он желал ввести в свой гарем царскую дочь или сестру; но в тех «геополитических условиях» такие браки считались достаточно почетными, закрепляя союзные или вассальные отношения). Первые проекты русско-грузинских династических браков (если не считать завершившийся разводом брак царицы Тамар с князем Георгием, сыном князя владимирского Андрея Боголюбского) относятся к XVII в. Кахетинская царевна Елена (Гулчар) была невестой царевича (затем царя) Федора Борисовича (1589 — 10.06.1605), сына Бориса Годунова. Но приход к власти Лжедмитрия и гибель Федора Борисовича (занимавшего престол лишь несколько недель) не позволили осуществиться этому союзу. По некоторым данным, невестой третьего царя из династии Романовых, Федора Алексеевича (30.05.1661 — 27.04.1682), была княжна Мария Ильинична Давыдова (из младшей ветви кахетинских Багратионов, при царе Алексее Михайловиче поселившейся в России).

Абсолютно законными и вполне допустимыми всегда считались в доме Багратионов и нединастические браки. Цари женились на девушках из знатных или даже не слишком знатных местных семей, царевны выходили замуж за тавадов (князей) и даже азнауров (дворян). В русской генеалогической литературе встречается утверждение о том, что супруги царевен, не являвшиеся князьями по рождению, вступая в брак, получали княжеский титул. Разумеется, подобные случаи бывали, но при этом пожалование титула целиком зависело от воли царя; титул князя никогда не приобретался “автоматически”.

Как и во многих средневековых европейских династиях, у Багратионов обычай признавал некоторые права и за внебрачным по­томством царей и царевичей. При этом, несомненно, играло роль и культурно-политическое влияние мусульманских стран, где дети от наложниц и младших жен могли (хотя и не всегда) пользоваться всеми правами законных детей шаха, хана или султана. В грузинских царствах внебрачные дети государей вплоть до XVIII в. но­сили титул царевичей и при благоприятных обстоятельствах занимали престолы своих отцов (особенно «либеральными» в силу обстоятельств оказались обычаи в Имерети, где законная линия династии оборвалась еще в середине XVII в.). Большую роль при этом играла поддержка таких претендентов соседними мусульманскими державами (по воле шаха царем Картли стал родившийся в Иране и там воспитанный внебрачный сын царя Даудхана Ростом, незаконные дети имеретинских царей занимали трон при помощи турецких пашей). Признавая и в России титул царевичей за внебрачными детьми грузинских монархов, русское правительство исходило, вероятно, из обычаев их династии и реального положения этих лиц на родине. Учитывалось и то обстоятельство, что многие из этих царей формально исповедовали ислам, а по мусульманским обычаям все их дети в Турции и Иране считались бы законными (и поэтому вряд ли было разумно отталкивать этих потомков династии, принижая их статус в России). В престолонаследии, однако, предпочтение отдавалось законным линиям династии, и вступление на престол внебрачных сыновей царей было все же отступлением от правил, нарушением закона.

Активно развивавшиеся с XVI в. контакты Грузии с Московским государством способствовали официальному признанию за правителями Картли, Кахети, Имерети царского титула, т. е. ранга, равнозначного титулу русского государя. Неоднократные попытки установления формального покровительства России над грузинскими землями и включение их наименований в титул русских царей вплоть до последней четверти XVIII в. не отменяли реального сюзеренитета Ирана и не влияли на ранг и титулы, признаваемые в России за членами грузинских царских семей. Георгиевский трактат между Грузией и Россией, заключенный 24 июля 1783 г., и договор о протекторате России над Имеретией 25 апреля 1804 г. еще раз официально подтвердили (на вечные времена) царское достоинство монархов из династии Багратионов, правивших в этих государствах.

Историки, специалисты по международному праву, анализируя эти документы, справедливо отме­чают, что соглашения между Грузией и Россией не могли быть изменены в одностороннем порядке. Присоединение грузинских земель к России не могло изменить международно-правовой статус местных династий (как впоследствии, скажем, не лишило династического статуса сицилийских и пармских Бурбонов присоединение их владений к Итальянскому королевству) и освободить Дом Романовых от обязательств, принятых по отношению к ним. Следует при этом различать статус, признанный за представителями этих династий в России (он менялся, и не в лучшую сторону), и статус, на который они сохраняли неотъемлемое наследственное право по законам своей династии (статус, имеющий внутридинастическое и международно­правовое значение).

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о геральдике династии Багратидов. Издавна (по крайней мере уже в начале XVIII в.) цари и князья из династии Багратионов употребляли в государственных и личных гербах геральдические эмблемы, отражавшие их династический статус и родовые традиции. О происхождении династии из рода царя-псалмопевца Давида напоминают арфа и праща (оружие, с помощью которого юный Давид поразил великана Голиафа). При­сутствуют в гербах и традиционные символы власти: держава, скипетр (знак власти гражданской) и меч (символ власти военной; в средние века грузинского царя иногда именовали “мечом мессии”), весы (эмблема правосу­дия, символ высшей судебной власти монарха). В некоторых вариантах гербов помещена и древняя территориальная эмблема Грузии — изображение св. Георгия, поражающего змия. Святой Георгий-Победоносец издавна считается покровителем Грузии.

С.В. Думин